Ганнибал

[laeniga-nav]

How should I feel?
Автор:  Лаенига
Фэндом: Ганнибал NBC

Пэйринг или персонажи: Лектер/Fem!Грэм
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Джен, Ангст, AU, Songfic, ER (Established Relationship)
Предупреждения: Смена пола (gender switch)
Размер: Мини
Статус: закончен



Смотреть на Лектера, что сидит в клетке, очень непривычно. Клетка ему не идет. Слишком нелепо он в ней смотрится. Гордый зверь, которого таким не сломить. На нем больничная одежда, но даже в этом дешевом наряде Ганнибал умудряется выглядеть изыскано. Он сидит за столом и рисует. На чистом белом листе постепенно появляется пейзаж. Грэм бы точно узнала свой дом, нарисованный со стороны поля. Ганнибал с легкостью достает все эти образы из памяти, перенося их на бумагу, давая им воплотиться, ожить. Выбросить их из памяти не получится, но этого и не требуется. Лектер знает, что проведет за решеткой всю оставшуюся жизнь, если только кто-то из персонала не допустит ошибку. Наброски помогают как-то занять время.

Если Ганнибал без смирительной рубашки, то за решетку имеет право зайти только сотрудник больницы. Его обязательно должен подстраховывать другой. Каждый при себе должен иметь баллончик со слезоточивым газом. Если приходит посетитель, тот ему необходимо зачитать инструкцию по поведению. Уилл эта инструкция не нужна. Уже полгода она в лечебнице частый гость, которого знает каждая медсестра. Доктор Чилтон долго не хотел пускать ее к столь интересному пациенту, но Кроуфорду удалось повлиять на мнение Фредерика. Профайлеру сделали специальный пропуск, дающий разрешение приходить в любое время.

Была бы ее воля - осталась бы жить здесь. Лежала бы возле клетки и охраняла. Кого и от кого - сказать сложно. Лектер не обращает на женщину никакого внимания. Будто и не приходит она каждый день сидеть совсем рядом с решеткой. Так близко, что при желании можно рукой коснуться. Даже не на стуле сидит. Барни всякий раз вытаскивает складную мебель из шкафчика, но ближе к ночи, когда всех посетителей просят покинуть здание, замечает, что стул даже не сдвинули с места. Грэм сидит на полу, переняв часть привычек у собак. Тоскливо смотрит в глубину клетки, пытаясь разглядеть там лицо. Доктор полулежит на кровати и читает один из медицинских журналов, которые ему еще разрешают выписывать. Страницы из дорогой бумаги знакомо шуршат. Если закрыть глаза, то можно представить, что сейчас они дома. Вместе...

Уилла опять сидит на полу и старается разглядеть в темноте камеры доктора. Заметить его действительно сложно. Он умеет прятаться в темноте от любопытных глаз и случайных свидетелей. Свет в его камере включают очень редко. Чаще там горит только одна лампочка, в свете которой можно только читать. Психолог всегда садится так, чтобы его не было видно. Лишь пару раз мелькали его глаза со странными красными отблесками. Совершенно не похожие на глаза прежнего доктора.

Все полгода Грэм молчала, даже не пыталась привлечь его внимание. Было немного страшно после осознания пугающей вещи. Уилл поймала Потрошителя, но им оказался дорогой ей человек. Доктор даже не пытался оправдаться. На него была куча косвенных улик и пара прямых доказательств, а народ жаждал справедливости. Решение суд вынес быстро, упрятав Ганнибала за решетку. Родственники жертв и журналисты остались довольны. Последние писали разнообразные статейки, попахивающие чем-то очень нехорошим. Заработали на этом кучу денег. Особенно повезло Фредди Лаундс. Старые фотографии, где явно показывались теплые отношения Грэм и Лектера, помогли прибавить статье уникальности, а журналистке - известности.

Зрение безнадежно портится от таких посиделок. Она щурится, чтобы увидеть хоть на мгновение лицо психолога, но темнота на его стороне. Хранит свои тайны бережно, и так просто не открывает. Брюнетка давно перестала носить очки. Все больше ей кажется, что они не могут помочь. Иногда хочется ослепнуть совсем. Странная любовь к саморазрушению перешла в иное русло.

- Мисс, у вас все хорошо? - заботливый Барни принес большой чайник и пару чашек. - Может быть чаю? Вы тут уже пятый час сидите, даже не ели ничего.

- Спасибо, но я откажусь, - хрипит в ответ. Теперь она стала молчуньей. Голос почти пропал и восстанавливать его брюнетка не хочет.

Медбрат качает головой и уходит. Поднос остается на стуле. Профайлер на него даже не посмотрела. Она придвинулась ближе к решетке и лбом касается холодного металла. В подвальном помещении вообще очень холодно. Грэм не представляет себе, как психолог может сидеть в камере в такой легкой одежде. Она теперь вообще мало, что представляет. Даже работать нормально не может. Кроуфорд не доволен, но Алана смягчает его злость.

- Прости меня, - сипит-шепчет Уилл, обвивая ладонями стальной прут. Камера доктора находится в отдалении от остальных. Можно считать, что всякий раз у них проходит свидание наедине. Разве что Барни забредет проверить, все ли хорошо. Человек за решеткой перевернул страницу журнала.

- Ты напугал меня, - оправдывается, старается вспомнить тот день, - Я впервые тогда увидела эти странные огоньки в твоих глазах. Тебе говорил кто-нибудь, что они завораживают и заставляют уступить?

Вокруг тишина. Лектер совершенно не реагирует на слова брюнетки, хотя слышит их. Каждый звук, каждый полутон, каждый вздох и всхлип. Хищнику интересно, но добыче не обязательно об этом знать. Хищник затаил дыхание и ждет.

- Ты ведь даже не пытался оправдаться, - недоумение, которое копилось достаточно долго. - Признал свою вину. Но знал, что у меня нет веских и неопровержимых доказательств.

Она шумно выдыхает и вдыхает в счет вальса. Старается успокоиться и нормальным тоном задать все вопросы, что ее интересуют. Грэм вспоминает его внимательный взгляд, красивую улыбку и сбивается со счета.

- Почему?! - бьет ладонями по решетке, - Почему, мать твою, Лектер, почему?!

Зла. Зла на свое предательство. Зла на Ганнибала, потому что ничего не сказал. Зла на Чилтона, который месяц не пускал ее сюда. Зла на журналистов, которые до сих пор осаждают дом, желая задать парочку вопросов как спасительнице жителей Америки и как бывшей любовнице Потрошителя.

Доктор тихо спускается с кровати на пол. Видел бы кто его сейчас при свете дня, сказал бы, что еще сильнее стал похож на помесь кота и змеи. Ткань больничной одежды не стесняет движений и не шуршит. "Прекрасная ткань," - думает мужчина усаживаясь на пол возле кровати. Примерно напротив профайлера.

- Ты знал, что у нас вообще ничего нет. Они бы не смогли посадить тебя, если бы не мои слова и твое согласие, - горло жутко начало болеть. Связки перенапряглись. Профайлер закашлялась. Чай, услужливо оставленный Барни, пришелся очень кстати. - Ты же с легкостью контролировал расследование.

Когда Алана спросила после задержания, как себя чувствует Грэм, ведь это ей пришлось направить пушку на Лектера и произнести слова о его праве хранить молчание, та ответила совсем что-то нескладное: "Без него - хорошие дни. Ну а лучшие... Лучшие рядом с ним". Теперь же она считает, что хороших дней не будет никогда. В тот день руки у профайлера тряслись жутко. Не могли удержать чашку от потрясения, а вот пистолет агентам пришлось отбирать силой, разжимая кулак женщины. Велика была вероятность, что попытается прострелить себе висок.

- Знаешь, мне больше не дают оружие. Алана говорит Джеку, что у меня депрессия. Что есть суицидальные мысли, а пистолет может только спровоцировать, - брюнетка убирает волосы, завязывая их в хвост. - Они не знают, что дома у меня есть хорошие ножи. Те, что ты подарил. А в коробке на чердаке пистолет отца. Как думаешь, может действительно проще будет убить себя?

Агент садится боком к решетке. Опять старается вглядеться в темноту. Замечает только, что журнальные листы давно не шуршали. Выдыхает и закрывает глаза. Она не спит по ночам. Разве что не замечает этого. После заключения Лектера стало еще сложнее сосредотачиваться на настоящем. Уилл перестала пускать кого-либо к себе домой, а в кабинет Кроуфорда вообще старается не заходить. Избегает здание академии. Даже преподавательскую деятельность пришлось отложить. Студенты не поймут.

Виска касаются холодные пальцы. Грэм вздрагивает, а по спине пробегает холодок. Глаза широко раскрыты, но сил повернуть голову и взглянуть на заключенного нет. Она же так и не увидела его в камере с включенным верхним светом. Где-то внутри хочется верить, что весь прошедший год - просто ее очередная выдумка. Что доктора там просто нет. Что ту ошибку можно исправить. Ганнибал убирает руку, будто чувствует ее мысли полные сожаления.

- Тебе следует больше спать, - голос его совершенно незнаком. Он приобрел какие-то новые краски, интонации. Брюнетка наяву видит, как стены от его голоса покрываются тонким слоем бордовой крови. Поверх красного цвета можно пятнами увидеть холодный иней. - И уйти с работы окончательно. Агент Кроуфорд плохо влияет на твое душевное равновесие.

Уилл даже и не знает, что ответить. Смакует каждое слово, занося свои ощущения в Дворцы памяти, чтобы потом можно было легко найти и освежить эффект. Кладет ладонь на прутья решетки.

- Не только Джек имел на меня влияние, Ганнибал. И ты это прекрасно знаешь, - ждет. Коснется ли еще раз?

- Знаю. Иначе бы ты не приходила сюда, - голос тверд и холоден. Грэм совершенно его не узнает. Отдергивает руку, едва только чувствует его холод в паре миллиметров от кожи.

- Я могу больше не приходить. Ты должен понимать, что есть те, кому это совсем не нравится.

- Если ты попытаешься оставить меня здесь одного, без всякого наблюдения, то это не понравится Джеку еще больше, - раздается короткий смешок, - Замечала, что ты - мой единственный посетитель? Скажи честно, приходишь сама или посылает Кроуфорд? А, Уилл?

Лектер никогда и не доверял людям. Старался прятать всю правду как можно глубже, не пуская к ней никого. Его правда принадлежала только ему самому. Никто не имел права копаться в ней. Сейчас он позволяет себе дозировано выпустить наружу часть своего недоверия. Пусть те разговоры, что ходили о них по вине Лаундс, - правда, но Грэм легко поддается влиянию. А Джек - личность сильная.

- Ведь это по его просьбе Чилтон сделал тебе пропуск? По его же просьбе меня поселили так далеко от остальных заключенных. Что ты знаешь о мыслях своего начальника? - его голос был похож на голос Дьявола, сеющего сомнения в душах многих людей. Ядом его слова заползают внутрь, змеей оплетают разум. Агент поправляет куртку.

- Мне разрешено заходить к тебе в камеру, когда ты находишься в смирительной рубашке. Доктор Чилтон сказал, что мы можем остаться наедине без присмотра медбрата, - говорит она, думая над ядовитыми словами. Проводит рукой по карманам джинс, - Ты разрешаешь?

Зачем ей нужно было его согласие - сама не знала. Скорее всего, просто чувствовала, что теперь этот человек так просто на свою территорию не пустит и прикоснуться к себе не даст. Унизительные картины Лектера в смирительной рубахе, крепко перетянутой ремнями, настойчиво лезут в голову. Уилла старается отмахнуться от них, но находит несколько плюсов.

Глаза...

В таком случае их снова можно будет увидеть. Постараться убедить себя в том, что красные огоньки - плод фантазий. Очередная галлюцинация.

Лицо...

У него красивая улыбка. Может быть раньше она не отражала настоящих чувств, но очень хотелось увидеть ее еще раз.

Запах...

Этот аргумент был самым сумасшедшим в ее голове. Грэм опять поняла, что превращается в собаку. С этим желанием уткнуться носом в шею. Оставить свою шею открытой для доктора. Тот имел право на месть. Женщина осознавала это право довольно ясно.

- Я не в том положении, чтобы что-то запрещать, Уилл. Ты это прекрасно понимаешь, - мужчина ложится на спину, скрещивает руки за головой. - Тебе интересно увидеть меня еще раз. Не ради триумфа. Ты точно не считаешь мое задержание победой. Тебе просто нужно понять, правда ли то, что происходит сейчас. Считаешь меня еще одним глюком? - ему интересен ее ответ. Грэм молчит, только подтверждая его слова.

- Барни! - кричит она в темноту и опять кашляет.

- Сидеть на холодном полу - вредно для здоровья, Уилл, - замечает Ганнибал. Медбрат приходит через пару минут.

- Барни, принеси пожалуйста для мистера Лектера смирительную рубашку. Я бы хотела зайти в камеру, - твердо произносит агент, проводя пальцами по пропуску. Барни хмурится, но за рубашкой уходит.

- Тебе лучше уйти на пару минут, Уилл. Неприятное зрелище, хочу сказать. Если повезет, то придет с адекватным охранником. Если нет, то придется выслушивать порцию колких фраз, - медленно говорит доктор, - тебе они не понравятся.

Грэм поднимается с пола и просовывает между прутьев перочинный ножик.

- Я просто хочу, чтобы все удалось, Ганнибал, - стука не слышно. Он поймал подарок, - Понимаешь? Я так больше не могу. Мне тяжело жить с этой виной. Сотри мои отпечатки с пластмассы.

Брюнетка уходит на один этаж выше. Сообщает Барни, что пока они будут готовить доктора к ее приходу, сходит в уборную. Двое уходят вниз. Через пять минут она спускается следом. Через десять слышит их крики. Поднимается к посту охраны и говорит об этом товарищам погибших.

Тревога поднимается по всей больнице. На Грэм никто не обращает никакого внимания. Все заняты поисками сбежавшего серийного убийцы. В карете скорой помощи увозят Барни. Он еще дышит. С его лица содрана кожа. Оно похоже на простой кусок мяса. Уилл поняла, как для Лектера могли выглядеть окружающие.

Приезжает пара агентов, шапочно знакомых с Уилл. Все силы бросают на поиски психолога. Грэм честно старается помогать, желая, чтобы Лектера не поймали. На крыше лифта находят труп Барни, завернутый в простыню. Через две минуты скорая не выходит на связь.

Грэм уезжает домой. Теперь она сможет выспаться. На ее лице странная улыбка. Впервые за последние шесть месяцев.